Глава третья
– Анна Павловна, – Скрипкин подал руку хозяйке салона. – Вот и пришли, ваш подъезд. Доброй вам ночи.
– И вам доброй ночи, Андрюшенька. Заходите в салон, как появится возможность.
– Да какой уж теперь салон, – погрустнел Скрипкин.
– И всё-таки, жизнь не заканчивается. Ещё неизвестно как всё обернётся. Давай беги, а то девчонки, наверное, заждались. Им сейчас очень нужна ваша мужская поддержка. Они ещё так юны.
– Хорошо, я пойду. Счастливо, – махнул рукой Андрей и побежал к машине.
Как только он собрался уже перемахнуть через лужу и направиться в нужном направлении, его остановила очень странная мысль. Скрипкин поднял голову и заметил прямо перед собой огонь. Двое мужчин жгли костёр и шумно разговаривали между собой.
– Наше время грядёт, Иваныч. Говорю тебе. Сейчас всё верх тормашками перевернётся. Не будет ни правительства, ни милиции, ни тюрем. Самая настоящая свобода. Грабь кого хочешь. Благодать! Хватит, мы с тобой уже отмучились. Пора пожить как люди. Нечто одним олигархам жировать. А слухи-то они давно по земле ползают. Нужно только ухо к земле приложить, да прислушаться, она всё расскажет, как и что.
– Ладно тебе заливать, Никола, про своё ухо-то. Лучше плесни по гранёному. Говоришь, пойдёт дело?
– Сегодня по радио передавали. Паника у них там в верхах. Не знают что делать. Чувствую, будет расти наш клиент как на дрожжах. Знаешь сколько в нашем городе богатых дурней? Человечество как улей, стоит только разворошить в одном месте, как тут же начнётся суета и всеобщий хаос. Иваныч, неужели тебе не хочется прищучить какого-нибудь олигарха? Кстати, заметь олигарх и олигофрен практически однокоренные слова.
– Что-то уж больно мудрёно говоришь. Мы университетов не кончали. Давай, по маленькой накатим.
– Эй, парень, чего стоишь, как не родной? – окликнул Скрипкина долговязый мужчина в пиджаке. – Давай присоединяйся. Замёрз поди?
– Есть немного, – согласился Андрей и подошёл к огню.
– Да на кой он нам? Только водку на него переводить, – высморкался в рукав круглолицый.
– Не пыли, Иваныч. Чуешь, человек продрог, – одёрнул товарища Никола. – Сразу же видно, наш парень. Бабёнку свою, небось, провожал?
– Так, одну хорошую знакомую.
– Любовницу?
– Нет, – смутился Скрипкин.
– Невесту? С приданным поди? Папа крупный бизнесмен, мама косметическим салоном заведует.
– Хозяйку поэтического салона, – признался Андрей.
– Иваныч, налей-ка ему полстакана. За хозяйку!
– Мне нельзя, я за рулём.
– Видишь, Иваныч, человек за рулём, а ты водки ему пожалел, скупердяй.
– Хорошая машина-то? – с интересом спросил круглолицый. – Пей, не стесняйся. Сегодня никто тебя не остановит, можешь расслабляться по полной.
– Да обычная машина, иномарка, – ответил Скрипкин, приняв стакан.
– Вот, это по-нашему! – обрадовался долговязый. – В армии служил?
– Было дело, – ответил Андрей и выпил водку залпом.
– Я же тебе говорил, наш человек. Из простых. Из солдат.
– Из сержантов, – поправил быстро захмелевший Скрипкин.
– Не важно. Я тебя, паскуда, ещё с лагеря запомнил. Вертухай хренов! – скривил лицо круглолицый. – Что, забыл?
– Не гони, Иваныч, – сплюнул Никола. – Ты что во внутренних войсках служил, парень?
Андрей почувствовал, как по спине пробежал холодок. Откуда бы им знать о моём прошлом? Зачем я сюда пришёл? С какой стати? Меня же ребята в машине ждут. Уходить надо.
– Что вы, мужики, я из пехоты, – с трудом выговорил Андрей. – Извините, но мне пора.
– Мы понимаешь к нему с чистым сердцем, с открытой душой, а он торопится… – расстроился долговязый. – Брезгуешь что ли?
– Мы ему не чета, – подхватил круглолицый. – У него машина, барышня образованная с приданным, а у нас что. Пиджак и то заштопанный.
– Правильно, – поднял вверх указательный палец Никола. – Однако, наш друг человек образованный и наверняка слышал, что даже сам Господь велел делиться. Слушай, может быть, ты нам подаришь машину и ехать никуда не придётся? Проблемы отпадут сами собой. Смотри, за стоянку и за бензин платить не надо, налоги тоже. А напишешь заявление, что машину угнали, тебе ещё и страховку выплатят. Ну, так как, идёт?
Андрей вскочил и быстрыми прыжками бросился прочь от костра. Ноги слушались плохо. Казалось, что он бежит уже целую вечность. Воздуха не хватало, Скрипкин ловил его всё чаще и чаще, пока с ужасом не обнаружил, что по-прежнему сидит на том же месте у огня.
– Складывается ощущение, что парню не хочется делать нам подарки, – констатировал Иваныч. – Дай хоть покататься, изверг!
– Да брось ты, наш пехотинец не из таких. Просто он подбирает нужные слова, чтобы нам с тобой было приятней.
– А, в этом смысле, – похлопал по плечу Андрея круглолицый. – Мы и забыли, что ты поэт. Тогда поразмышляй, только недолго.
– Откуда вы знаете? – как в бреду спросил Скрипкин. – Я вам ничего об этом не говорил.
– Разве? – удивился долговязый.
– Он прав. Про сержанта было, про поэта – нет, – сделал неловкую гримасу круглолицый. – Я сымпровизировал.
– А не надо прилагать лишних усилий, действуй согласно инструкции, – сказал очень странную фразу долговязый. – Зачем сеять лишние сомнения, у него их итак уже предостаточно. Ладно, пойдём к машине, проедем по городу посмотрим, что да как.
– А как поступим с варягом?
– Прикрой его чем-нибудь, чтоб не замёрз. К утру проспится и поедет домой. Стоп! Вот оказия, в машине кто-то есть.
– Ага, девка молодая и парень.
– Под завязку забита, похоже, раз девушка туда-сюда прыгала. Впускала, стало быть. Что же ты на этот счёт не сымпровизировал? Зря парня разводили.
– Опять всё на меня сваливаешь? Это ведь ты его дёрнул.
– Чёрт, у поэтов в голове кавардак. Он постоянно думал о том, какие Жанне посвятить стихи из избранного, вот я и решил, что он именно её провожал.
– С больной головы на здоровую? Впрочем, это в твоём стиле, Блад. Но учти, машина нам нужна сегодня. Может, отобьём?
– С боем?
– С криком и улюлюканьем.
– Нет, у меня есть другой план.
10:01 05/10
