Глава седьмая
Лиза заглянула в салон Анны Павловны Штерн как раз в тот самый злополучный вечер. Оделась празднично как самая настоящая поэтесса в короткую юбку, едва скрывающую самые интригующие места. Эля ей объяснила, что в поэтессе обязательно должна быть какая-то загадка и недосказанность, вот почему Лиза накинула поверх прозрачной блузки небольшой шарфик, который как раз создавал некоторую недосказанность в её наряде.
– Здравствуйте! – заметила новую гостью Анна Павловна и представилась. –Вы тоже пишите стихи?
– Да! Совсем недавно. Меня зовут Лиза. Лиза Браун.
– Очень приятно, проходите, знакомьтесь. Я сейчас вас представлю…
– Не надо, – испугалась Лиза, – я ещё начинающая… Мне право неудобно.
– Ничего-ничего, посидите послушаете других авторов. У нас собираются очень сильные и неординарные поэты. Сегодня обещал быть сам Бормотов.
– Бормотов?
– Да, очень талантливый человек. Жаль, редко к нам заходит. Дела. Много работает, печатается в центральных газетах и журналах.
Лиза сделал многозначительную гримасу и прошла в зал. Комната сразу же поразила её ослепительной белизной, приятным сверканием люстр. Стоял шум, какой бывает на свадьбах, когда гости разбиваются на несколько групп по интересам. Лиза заметила знакомые лица. Эля и Жанна обрабатывали как раз того парня, которого она искала всё утро возле гаражей, Переделкин держал на коленях двух молодых особ, в последствии оказавшихся в его квартире. А всё-таки Сталкер стареет, решила она. Не распознать в хрупких созданиях галактический спецназ, это надо было умудриться. Воистину поэзия ослепляет.
– Лиза? Как ты здесь оказалась? – донёсся до неё удивлённый возглас Сталкера.
– Воспользовалась твоим советом, босс, – усмехнулась Лиза и поправила шарфик. – Как тебе мой прикид?
– Впечатляет! – согласился Григ, продолжая держать на коленях молодых поэтесс. – Не боишься парадоксов?
– Что ты, мне здесь уже нравится.
– Кто это? – спросила Переделкина Яна. – Что-то мы раньше её здесь не видели.
– Одна моя хорошая знакомая. Зовут Лиза. Кстати, тоже пишет стихи.
– Надо же! – с восхищением воскликнула Яна. – И как вы относитесь к постмодернизму?
– Весьма сдержанно и осторожно, – сказала наугад Лиза.
– Я тоже, знаете ли, больше придерживаюсь классических форм. А у вас есть вкус, красиво деваетесь. Очень приятно было с вами познакомиться. Яна, – и она протянула свою руку в знак приветствия.
– И всё-таки постмодернизм это сила, – зевая, вступила в разговор Ирина. – Я вообще сторонница прогрессивных направлений в искусстве. Недавно моя подруга, тоже очень талантливая поэтесса, написала стихотворение без единого слова.
– Старо как мир, музыка без звуков, стихи без слов, картины в виде чёрного квадрата, всё это мы уже проходили, – сказала Яна. – Эксперименты от ума. В настоящей поэзии нельзя обойтись без слова, проникающего в самую душу.
– Это вы очень хорошо сказали, – отметила сказанное Лиза. – Мне тоже импонируют стихи, когда в них есть и чувства и слова.
– Странно, что в наше прогрессивное время сохранились ещё любители застарелых форм. Вы ещё Дантеса вспомните. Сегодня будет Бормотов. Послушайте, как мыслят современные поэты. Это совершенно новый подход к поэзии. Так сказать авангард искусства, – объяснила свою позицию Ирина.
– А как же акмеисты и символисты? – услышав интересный разговор, подсел на диван рядом с Переделкиным Антон Зябликов. – Насколько я слышал, Игорь тоже отчасти приверженец символизма.
– Вы символист? – как будто в первый раз посмотрела на Переделкина, сидящая на правом колене, Ирина. – Никогда бы не подумала.
– Символист-символист. Его даже в журнале нисколько раз печатали в подобной компании, – подтвердил Антон.
– Ладно, не такими уж и популярными были эти журналы, – поскромничал Переделкин. – Сейчас почему-то всех, кто напечатался в какой-нибудь бульварной газетёнке или издал книгу стихов на свои же деньги, называют поэтами и принимают в союз писателей. Право ничего смешнее себе и представить нельзя.
– А я согласна с Переделкиным, – вдруг заявила Яна. – Сейчас мало кто пишет что-то путное. Практически никого не волнует будущее. Большинство меланхолично вспоминает прошлое, плачут об ушедшей молодости, об утраченных иллюзиях.
– Мне кажется, что вы слишком много требуете от поэтов, – заметил Антон. – Поэты никогда не интересовались прогрессом.
– Извините, но на мой взгляд именно поэты начинают первыми бить в колокола, когда нации или человечеству угрожает опасность. И если эта опасность исходит со стороны цивилизации, то почему все молчат или продолжают петь про свои лютики-цветочки? – возмутилась Яна.
– А вы считаете, что лучше сеять панику в человеческие сердца? – удивился Антон. – Или вы всерьёз надеетесь, что благодаря поэтам можно спасти цивилизацию?
– Но у человека должен быть шанс. Если люди перестанут быть варварами и научаться отказываться от благ, без которых можно легко обойтись, тогда возможно у них появится лишнее время, чтобы подумать и предотвратить самое страшное.
– Вы говорите так, как будто уже точно знаете о катастрофе, – сказал Антон, внимательно разглядывая Яну. – Вы не ясновидящая, нет?
Яна промолчала. Лизе в какой-то момент стало жаль марсианина, который единственный среди собеседников не знал о предстоящей катастрофе. Как это, наверное, страшно жить, даже не зная, чем завершится сегодняшний вечер. При этом спорить до хрипоты и кого-то страстно осуждать, строить невероятные планы.
– А вы сами, что думаете о топливном кризисе? – решилась на вопрос Лиза.
– Да с чего вы взяли, что я о нём думаю? – рассмеялся Антон. – В былые времена понятия не имели, что будем делать, если окончится кирза. И ничего, никто не умер. Сейчас о ней никто и не вспоминает. Думаю, что и топливный кризис надуманная проблема. Есть ядерная энергия, электричество, в конце концов.
– Вы, наверное, не представляете себе всей серьёзности проблемы? –нахмурилась Лиза. – Раз привели такую нелепую параллель с кирзой. На кирзе не была завязана промышленность всех государств мира. Нефть же – мировая валюта. И в случае с её резким подорожанием, могут произойти крайне неблагоприятные изменения в экономике. Возможны даже военные действия. Разве вы не исключаете мировую войну за энергоресурсы?
– Это уж вряд ли, – ответил Антон. – Мир напичкан ядерными зарядами. Кому охота взлетать на воздух?
Светлана села напротив Стечкина и взяла в руки меню. Надо сказать, что выбор блюд в данном кафе был отменным. Глаза разбегались, цены кусались, но Светлана старалась не думать в этом направлении. В конце концов, я ведь не с мужем в ресторан пришла, а с посторонним мужчиной, и на семейном бюджете это никак не отразиться.
– Заказывайте, не стесняйтесь, – подбадривал девушку матёрый поэт.
Светлана была не прочь хорошо отужинать и поэтому не заставила себя долго уговаривать. Заметив размашистость молодой поэтессы, Стечкин почесал подбородок, и несколько раз с неуверенностью прощупал карманы. Премия была на месте. Себе же Василий Иванович заказал несколько недорогих салатов и триста грамм коньяка.
– А вы что будете пить? – поинтересовался Стечкин.
– Если можно мартини и абрикосовый сок.
Официант вежливо кивнул и направился к стойке.
– А как же ваша машина? – забеспокоилась Светлана. – Я имею в виду коньяк.
– Ерунда, у меня сегодня есть подмена.
– В каком смысле? – удивилась Светлана.
– Двойник. Точная моя копия. Слышали о нанотехнологиях?
– Ничего себе! Робот что ли?
– Точно. Вершина человеческой мысли. Я его оставил дома с женой.
– И не боязно вам оставлять свою супругу с таким монстром?
Стечкин впервые задумался насчёт безопасности своей жены и несколько помрачнел. Было заметно, что об этом он совершенно не подумал, ослеплённый первыми успехами.
– Представляете, откажет у него какой-нибудь механизм или микросхема полетит в самый ответственный момент. И того!
– На что это вы намекаете? – поёжился Стечкин.
– На интимные взаимоотношения. Или в его программе нет подобных сложностей?
– Да вы с ума сошли! Какие ещё отношения?
– Самые обыкновенные. Жена ведь не в курсе, что имеет дело с роботом. Или у вас нет с ней взаимоотношений?
Стечкин покраснел как рак. Видимо, раньше ему не приходилось обсуждать интимные отношения с женой в присутствии поэтессы из салона Анны Павловны Штерн.
– Только не надо мне рассказывать, что вы уже пять лет как не живёте с ней половой жизнью и видитесь только по большим праздникам, – усмехнулась Светлана. – У вас на лбу написано, что это не так.
Стечкин схватился было за лоб, но потом спохватившись якобы поправил причёску и, опустив руки на колени, начал напряжённо молчать.
– Да ладно, расслабьтесь. Я тоже замужем. У нас схожие ситуации, разве что я не догадалась оставить кого-нибудь вместо себя, и муж в скором времени, скорее всего, начнёт мне названивать. Впрочем, у меня села батарейка, – и Светлана, махнув рукой, положила аппарат в сумочку.
Однако, напряжённая обстановка продолжалась до тех пор, пока не выпили по первой. Попробовали танцевать, но танцы оказались какими-то вялыми и неубедительными. Только когда выпили по третьей, чувства стали взаимными. Светлана начала расспрашивать Стечкина о детстве и далёких годах юности. Василий Иванович с удовольствием врал о своих первых любовных победах, а Светлана делал вид, что верит каждому его слову. За разговорами захмелевшие люди искусства не заметили каких-то странных перемен вокруг себя. Некоторые посетители почему-то начали быстро собираться и куда-то заспешили. Бар мгновенно опустел. Остались только несколько пар. К их столику подошёл странный человек в годах и попросил присесть. Светлана не смела отказать.
– Слышали последние новости? – спросил старичок.
– Нет, а что произошло, неужели мир перевернулся? – пошутила поэтесса и отпила ещё мартини. – Выпьете вместе с нами?
– Спасибо, – поблагодарил девушку старичок. – В мире начался нефтяной кризис. Цены за барель выросли в десятки раз. На биржах паника. Боюсь, в ближайшее время начнётся обвал мировых валют. Так что…
– Серьёзно? – помрачнел Стечкин.
– Абсолютно. Только что передавали в новостях. Неужели не заметили, как народ разбежался? Здесь собирается очень много банкиров и бизнесменов. Сегодняшняя ночь будет для них бессонной, как впрочем и многие последующие.
– Странно, а почему вы решили это рассказать именно нам? – спросила Светлана, закуривая сигарету.
– Вы же коренные марсиане? – вдруг спросил старичок.
– Не поняла…
– Значит, коренные. Понимаете, сейчас начнётся бог знает что. Даже я не смогу предсказать вам в полной мере, что случится завтра, поэтому я предлагаю вам убежище. Вы же хотели побыть вместе или я ошибаюсь?
– Это вас не касается, – резко отрезал Стечкин.
– Зря вы так нервничаете. Сейчас самое время подумать о своей собственной судьбе. Место совершенно безопасное. Будете жить как у Христа за пазухой.
– И с какой стати нам выпала такая честь? – продолжала дымить Светлана. – Учтите, у нас есть семьи.
– Я в курсе ваших дел, – усмехнулся старичок. – Но я могу взять с собой только двоих.
– Постойте, объясните толком. Куда вы собираетесь нас взять? – не выдержал Стечкин.
– На орбиту. Станция «Вегас». В ближайшее время мы собираемся вести наблюдение за вашей планетой. Нам нужны несколько человек из местного населения для того, чтобы лучше разбираться в тонкостях вашего мира. Мой выбор пал на вас.
– Ничего не понимаю, – продолжал недоумевать Стечкин. – Вы представитель другой цивилизации?
– Вот именно. Я ваш шанс на продолжение романа. У вас всё так интересно закручивалось. Будет очень печально, если отношения прервутся так и не начавшись.
– Но с чего вы взяли? – закурила ещё одну сигарету Светлана.
– Девочка, у вас всё на лбу написано, – расхохотался старичок. – Однако, к делу. Обрисую вам ваши перспективы на случай отказа, чтобы вы не слишком уж заблуждались на свой счёт. Вы Светлана погибните послезавтра в автомобильной катастрофе. Вас собьёт на перекрёстке свихнувшийся маньяк, решивший, что начался конец света. С вами, Василий Иванович, и того проще. Вы уже сегодня не доберётесь до дому. Глупая стычка с местной шпаной. Вы пожалеете им денег, а они вас пырнут ножом. Рана окажется смертельной. Впрочем, вам решать. Выбрать убежище, либо направиться навстречу своей судьбе.
– Вы спятили! – воскликнул Стечкин. – Откуда вам известно то, что ещё не произошло? У меня семья…
– Вот как? – старичок едва сдерживал улыбку. – Ещё несколько минут назад вы думали лишь о том, как затащить свою спутницу в койку.
Светлана перехватила испуганный взгляд Стечкина. Надо сказать, что захмелев и она несколько раз ловила себя на мысли, что пожалуй изменит своему мужу с этим идиотом. Однако, всякий раз старалась отогнать эту мысль подальше.
– У меня тоже есть муж, но признаюсь ваши сведения о будущем меня потрясли. Я не фаталистка, но почему-то вам верю. У меня были нехорошие предчувствия.
– Постойте! – почти крикнул Стечкин. – Мой робот, тоже почему-то предупреждал меня на ваш счёт. Он так и сказал, Светлане угрожает опасность.
– Вот видите, – хмыкнул старичок, – оказывается, предсказывать будущее умею не только я. И всё как будто бы сходится. Поэтому предлагаю вам выгодную сделку. Вы останетесь живы, а у нас появятся прекрасные консультанты.
– А как же наши родные и близкие? – спросила Светлана.
– В ближайшее время им ничего не будет угрожать, в отличие от вас. Впрочем, долгосрочный прогноз – не моя стихия. Знай мы всё заранее, тогда не стоило бы заниматься поисками и тратить время на пустую болтовню. Я пошёл греть машину, времени у вас пять минут. Если через это время я не увижу вас на выходе из бара, я поеду делать предложение другим кандидатам, – и старичок похлопав Светлану по плечу направился к выходу.
Стечкин и Светлана с ненавистью посмотрели друг на друга. Шутка ли им обоим предстояло совершить предательство. Василий Иванович тоже закурил. Ему оставалось жить всего несколько часов исходя из предсказаний незнакомца. Интересно, а если остаться здесь и никуда не пойти? Светлана, как будто услышав Стечкина, покачала головой.
– Зря вы думаете, что сумеете что-то изменить. Если вы даже не пойдёте в тот двор, то вас настигнет другая участь. Они наверняка позаботились о том, чтобы наши знания о своей судьбе не повлияли на будущее.
– Предлагаете сдаться?
– У нас нет времени для манёвра. Давайте попробуем поиграть в их игру, а там будет видно, – с этими словами Светлана встала и, в первый момент чуть не потеряв равновесие, направилась к выходу. – И зачем я так напилась?
– Это я во всём виноват, – нагнал и подхватил под руку девушку Стечкин. – Осторожно, не запнитесь, здесь ступенька.
07:26 22/10
