Глава пятая. Перед отъездом.
Я и Грин суетились, собирая экипировку, и только Лис отдыхала возле телевизора. Мы решили, что не стоит ей после бессонной ночи чрезмерно перенапрягаться. Тем более, что втроём мы прособирались бы ещё дольше. Тем не менее, Лис издалека всё равно старалась руководить процессом, раздавала советы, как и что нужно упаковывать, куда лучше всего класть шорты и купальные костюмы. Между тем, инопланетянка с успехом придавалась философским рассуждениям. Одним словом, чувствовалось, что настроение у неё было приподнятое.
- Григ, ты не знаешь, почему по телевизору постоянно показывают одно и то же? – кричала мне из комнаты Лис.
- Некоторые передачи принято повторять, особенно те, что идут в ночное время, чтобы их могли посмотреть нормальные люди, которые по ночам спят, – отвечал я, упаковывая одноразовую посуду.
- Повторять по пятнадцать раз на дню?
- Тогда это просто рекламные ролики наверное. Грин, подай мне вон тот свёрток.
- Странно. У нас никогда по телевизору не показывают такого откровенного безобразия, потому что агрессивная реклама, которая мешает смотреть другие передачи, раздражает людей, и снижает интерес к фирме и товару. Создаётся ощущение, что телевизор существует не для зрителя, а для тех, кто делает на нём передачи и размещает рекламу. Субботним вечером совершенно нечего посмотреть. Ни одного нормального в меру интеллектуального лица. Похоже, большинство передач проходит под девизом «хватай дубину и айда в джунгли!» Но в джунглях нет телевизоров, ты не находишь, Григ, что здесь кроется какое-то противоречие?
- Наш мир крайне противоречив, ты же знаешь.
- Всё равно я не понимаю, почему нужно постоянно рассказывать о серийных маньяках-убийцах, о дорожно-транспортных происшествиях, о всевозможных бедствиях и катастрофах. Неужели в мире не происходит ничего хорошего? Телевидение ведь не должно просто слепо копировать реальность. Если сочувствовать каждому горю, которое творится во Вселенной, то можно просто сойти с ума. Иначе же чувства человека притупляются, и он смотрит на всё это равнодушно и безучастно, как на шоу, в котором участвуют какие-то нереальные среднестатистические люди.
- Всё, мы закончили! – воскликнула Грин и уселась в другое кресло рядом с подругой. – Продолжайте-продолжайте, интересно, чем всё кончится.
Мне пришлось расположиться на полу, потому что третьего кресла у нас не было. Я вытянул ноги и закинул руки за голову.
- Всё, что ты говоришь, разумеется верно. Но как быть с негативной информацией? Умалчивать или же давать дозировано?
Чувствовалось, как у Лис загорелись глаза. Она страшно любила спорить на подобные темы, тем более в присутствии Грин.
- На мой взгляд, такая информация может печататься в специальных газетах или же размещаться на тематических порталах, т.е. в тех источниках информации, которые читатель открывал бы осознанно. Это же касается рекламы товаров и услуг. Если я сижу у телевизора и ем суп, мне абсолютно необязательно знать, чем чистят унитазы. Телевизионные новости могли бы нести информацию совершенно иного толка. Рассказывать об интересных людях. О событиях имеющих действительно важное и определяющее значение для общества. Информация массового характера должна иметь нейтральный и познавательный оттенок, чтобы ориентировать людей, а не обрушивать на них тысячи проблем. Ведь в прошлом, когда человек жил без быстрой связи, до него доходили только самые важные новости. И это позволяло ему жить своей полноценной жизнью, больше уделять внимания ремеслу и окружающим людям.
- В нашей истории были примеры такого способа информирования граждан. И к чему это привело?
- Это совсем не показатель, Григ. Ваше общество проглотило само себя, изнывая по куску сочного мяса. Большинство людей не обременённых каким-либо продуктивным творчеством нельзя увлечь речёвками и маршами под барабанную дробь, потому что они прежде всего увлечены собой, и не готовы жертвовать своей уникальной и единственной жизнью за ради благополучия всего человечества. И в чём-то они правы.
- А я соглашусь с Лис, - вступила в разговор Грин, - человека нужно вовлечь в процесс созидания таким образом, чтобы он сумел максимально раскрыть свой потенциал. Только тогда он сможет быть по-настоящему счастливым.
- А если его цели идут вразрез с общечеловеческими и могут навредить обществу, как поступать в таком случае? Стоит ли развивать его способности? Мало ли к чему это может привести. Не проще ли запустить некую секиру, которая бы подрезала слишком прытких и опасных выскочек, пытающихся нажиться за счёт других? – спросил я.
- А где гарантия, что этот меч не снесёт башку действительно талантливому и не вредящему окружающим человеку? – спросила Лис. – Ты уж извини, Григ, но я против карательных мер.
- Очень забавно это слышать из твоих уст, Лис, - рассмеялась Грин. – Ты у нас просто сама невинность! А мне кажется, что должна быть какая-то разумная грань между вседозволенностью и полным тотальным контролем над личностью.
- Т.е. бить, но не до смерти? – поинтересовался я.
- Зачем же? Человеку нужно предлагать массу вариантов развития своего таланта, а не бросать в пекло, гадая, выживет - не выживет. Но для того, чтобы существовала интересная работа, должны быть высокие цели, какие-то идеалы. А если их нет, тогда человек может поставить во главу угла всё, что угодно, - сказала Лис.
- Что в общем-то и происходит, - констатировал я. – Но ведь есть и другая сторона медали. В любом даже самом благополучном сообществе кто-то должен чистить сортиры. Выполнять грязную работу, например, охранять преступников, ловить их и наказывать. Каким идеалом можно закрыть человеку глаза на то, что он просто чистильщик? Так или иначе, раскрыть потенциал всех людей не удастся. Не могут все поголовно ходить в белых штанах и сочинять поэмы, выказывая свои высокие манеры и светское воспитание. А если же эти высокообразованные флегматики выделяются в какую-то особу касту, то тут же начинают раздражать окружающих. Неужели можно всерьёз рассуждать на тему того, что человек сам решает, кем ему быть, и в этом нехитром выборе есть его определяющая заслуга? Многое даётся человеку от природы, от времени и от среды. Человек подхватывает переходящее знамя, выпавшее из рук предков. Ошибочно отсчитывать его жизнь только с момента рождения. Любой человек – это река, несущаяся из прошлого в будущее, и чтобы понимать её течения, нужно знать всё, что происходило с ней до того. Но много ли мы знаем о себе и о своих предках? Мы пытаемся судить о прошлом, опираясь на моральные ценности сегодняшнего дня. Это всё равно, что потребовать от питекантропа знание таблицы логарифмов. И страстно осуждать его за то, что он тёмная душа её в то время не применял, и поступал как сущий варвар. Мы судим о жизни по нарезке фрагментов, сделанных совершенно случайно и вне всякой логики.
Подняв глаза я обнаружил, что Лис и Грин перебравшись в одно кресло мирно спят облокотившись друг на друга. Мне пришлось поломать голову над тем, как перенести их на диван, не разбудив по дороге. Когда же наконец мне удалось с этим справиться и укрыть инопланетянок лёгкими покрывалами, они вдруг одновременно открыли глаза и Грин сказала:
- Это так приятно, когда ты о нас заботишься. Григ. Но ты совершенно забыл о том, что перед сном нас надо раздеть, умыть…
- И почистить нам зубы! – добавила Лис. – Вообще-то мы думали, что ты сам догадаешься.
Я растерянно смотрел на двух грациозных проказниц, которые постоянно выкидывали какой-нибудь новый фокус. Трудно сказать, кто из них мне нравился больше. Они были как будто одной женщиной, в которой сочетались два абсолютно разных и неповторимых характера.
06:42 15/05
