Глава четырнадцатая. Миротворцы.
Основой культуры Протопласта служил министр просвещения Аркадий Степанович Безысходный, который никого не принимал в послеобеденные часы, потому что в это время суток размышлял о судьбах мира, подолгу смотрел на кучевые облака и мечтал. Не смотря на то, что ему открылись уже самые откровеннейшие сокровищницы и таинства бренного существования, министр вёл активный образ жизни, играл по вечерам в бильярд и находил во всём положительные моменты. Не высыпаясь за весь день на работе, он неизменно и повсюду зевал, заражая этим упоительным процессом окружающих. На извечные обвинения в свой адрес, что мол на планете нет культуры, Безысходный отвечал не менее заковыристым вопросом, о какой именно культуре идёт речь. Разумеется, подобный нестандартный ход ставил в тупик даже самых эрудированных знатоков. На планете действительно чередовались и сменяли друг друга множество всевозможных культур. Хотя сам Аркадий Степанович считал, что если есть министр, то и всё остальное приложится.
После того как наши герои во главе со Старом взяли крепость под названием губернатор города любви, им тут же была назначена аудиенция с министром просвещения. Все трое чинно сидели в предбаннике: Стар облокотившись на золотой меч, Слейв – на гранатомёт, а Мила настолько была утомлена последними знаменательными событиями, что тихо и мирно спала на плече древнего воина. После недолгого ожидания из кабинета министра просвещения вышла зевающая секретарша и пригласила гостей в кабинет.
– Аркадий Степанович, к вам миротворцы, – пропела она как ручей.
– О! Как же, наслышан. Впускайте. Говорят, они перевернули весь город любви.
– Слухи о нашей доблести немного преувеличены, – сказал вошедший Стар и положил свой меч на стол, направив лезвием прямо в сердце Безысходному. – Здравствуйте, мы к вам с официальным визитом.
– Присаживайтесь, – сказал министр, с опаской поглядывая на гранатомёт Слейва и на золотой меч. – Вас пропустили сюда с оружием?
– Разумеется, нет, – ухмыльнулся Стар, – но ваши люди уже мертвы.
– Как? Вы же цивилизованные люди! – возмутился Безысходный.
– Если вам эту информация донесла контрразведка, то это полная чушь. Мы даже книжек в детстве не читали, – оскалил зубы Слейв.
– Сущая правда, – подтвердила Мила, поймав умоляющий взгляд министра. – Они как первобытные никого не щадят, ничего не слышат, только голос своего сердца.
– Так как, поговорим? – поинтересовался Данилов.
– У меня есть выбор? – спросил совершенно потерявший веру в человечество Безысходный.
– Как говорят не очень далёкие люди, выбор есть всегда, – как-то просто и по-дружески начал Данилов. – Но у вас выбора не больше, чем у парашютиста падающего на землю без парашюта. Начнём с культуры, – звякнул мечом Стар.
Слейв одобрительно кивнул, Мила подняла голову с плеча древнего воина, огляделась по сторонам и, всем своим видом согласившись со словами Стара, снова уютно устроилась на его плече.
– А что культура? – удивился министр. – В былые времена столько было споров и возни вокруг неё. А сейчас все успокоились. Особенно голодные и обездоленные борцы за свободу наелись и ушли в смежные структуры, оставив после себя зияющую пустоту. Некоторые даже пытались кашеварить. Идеалогия перестала волновать власть. Стало не интересным завоёвывать человеческие сердца. Дорого и небезопасно. Не согласны?
– Всё так, – подтвердил Стар, довольный, что столкнулся с неглупым министром.
– Слово продолжало обесцениваться на рынке свобод. Кому интересно то, что может сказать любой смертный и в любое время суток? Кухонные беседы канули в небытие. Величайший гений свободного общества в том, что подсадив на бабки всё, что производит на свет человечество, они полностью обезопасили себя и свою власть. Теперь в ней нет слабых мест, как это было раньше, потому что она лишена идиалогических противоречий. И подыхающий в нищете пенсионер в квартире полной клопов уже никого не смущает, потому что никто никому не обещал светлого будущего. Хочешь помирать на золотом одре, руби в небо дорогу сам или обмани соседа, а ещё лучше кого-нибудь съешь, только сделай это так, чтобы комар носа не подточил, юридически тонко и гладко. Никто никому ничего не должен. Можно быть циничным и смелым. Человека не нужно обращать в свою веру, достаточно за что-нибудь подцепить, за очень слабое и легко возбудимое место. И вот он уже твой с потрохами. А ведь у каждого человека есть слабое место. У кого прямо из ушей сочится любовь, у кого гордыня, у кого жажда повелевать и прочее и прочее и прочее. В таком мире культура уже не столько основа, сколько развлекательный жанр между первым и чаем.
– И какие ваши предложения? – спросил очарованный Стар. – Обложить волков по периметру и гнать, чтоб пена у рта?
– Зачем ходить кругами? Там мы уже были. Теперь нужно попробовать нечто новое.
– Новое? Боюсь, что в этой области изобрести велосипед нам не удастся. Зачем строят плотины? Ведь вода всё равно рано или поздно найдёт себе дорогу. Ставя препятствие на пути мы преследуем цель не остановить, а заставить работать, приобрести новое качество. Возможно, образ не самый подходящий, но суть в том, что сквозь сито запретов перестанут проскакивать случайные вещи.
– Т.е. вы предлагаете ввести систему запретов? – спросил министр.
– Точно. Разумную и взвешенную. Мы введём цензуру, запретим крупный бизнес, связанный с продажей стратегически важных сырьевых запасов планеты. Введём жёсткую систему законов и создадим мощное государство, которое будет неукоснительно стоять на страже этих принципов. На первых парах финансирование аппарата возьмёт на себя Звездоград, чтобы исключить подкуп со стороны заинтересованных лиц.
– Вы зовёте нас назад в прошлое? – изумился Безысходный.
– Время покажет. Систему придётся корректировать под изменение ценностей и нравов в обществе. Но культ преуспевающего потребителя нужно уничтожать, возможно, даже в ущерб экономике. Необходимо очистить от скверны все источники массовой информации, финансируя их из государственного бюджета. Опять же на первых порах придётся взять на себя эту миссию. Иначе их прикупит кто-нибудь другой. Культуру надо насаждать, милый друг. Вы и сами об этом догадываетесь.
– Т.е. по сути вы предлагаете диктат Звездограда? Я правильно вас понял?
– Я предложил только финансирование, – звякнул мечом Стар. – Неужели вы не понимаете, что у ключников не может быть своих интересов на Протопласте? Слишком уж мелкие масштабы, учитывая то, что в их руках находятся метагалактики. Смешно было бы с их стороны заниматься какой бы то ни было политикой здесь. Напротив, таким образом, я предлагаю журналистам и обозревателям обрести небывалую доселе свободу. Стать полностью независимыми от капитала планеты. И это не шаг назад, а прорыв в обозримое будущее. Тем более, финансовые проблемы никогда не интересовали жителей Звездограда. Там всё измеряется совершенно иными мерками.
– Заманчивое предложение, но опасное. Нынешние хозяева жизни просто так ничего не отдадут. Опять начнётся резня, – министр заметно погрустнел. – И вы позабыли самое главное, идеологию.
– Ничего я не забыл, – помрачнел Стар. – Просто не хочу ничего навязывать. В идеале перед человечеством необходимо ставить самые высокие цели, вплоть до осознания своей космической роли. А насчёт яйцеголовых не беспокойтесь, это мы возьмём на себя. У аргонов большой опыт по перепрограммированию массового сознания.
В этот момент проснулась Мила и туманным взором обвела присутствующих.
– Самое главное, – сказала она, – чтобы женщин не обижали. Ведь невозможно же по улице пройти! Так и норовят изнасиловать или глазами под юбку залезть. Стыд и срам.
Министр просвещения всё это время любовавшийся стройными ногами Милы слегка порозовел и нервно забарабанил пальцами по столу.
– Вот видите, – прибавила Мила. – Начинать придётся с себя.
В этот момент на пол упал гранатомёт. Слейв встряхнул шевелюрой и протёр глаза.
– Какого чёрта? – неопределённо спросил он.
– Народ интересуется, – серьёзно сказал Стар, – сможешь ли ты выступить гарантом конституции?
Слейв поднял с пола гранатомёт, внимательно осмотрел Данилова и спросил:
– А работа сдельная или почасовая?
– Вот вам на лицо действие буржуазной пропаганды, – заметил Безысходный.
– Вопиющая политическая слепота, – согласился Стар.
– Лапотник на страже основ государственности, – хихикнула Мила.
– Но-но! Не лапотник, а грузчик. Интеллигенция всегда издевалась над рабочим классом, прикрываясь его насущными интересами. А ведь любое государство это мы, – Слейв от души хлопнул себя в грудь и облокотился на гранатомёт.
– Это где ты тут интеллигенцию разглядел? – изумился Данилов.
– Я не вас имел в виду, а её, – кивнул Слейв в сторону Милы.
– Мила, – сдвинул брови Стар, – какого чёрта вы пробуждаете оппортунистические настроения в умах политически неокрепшего человека труда?
– Извините, мой господин, больше этого никогда не повторится, – рассмеялась Мила.
Стар встал, пожал руку Безысходному, сделал ещё несколько наставительных рекомендаций и миротворцы, раскланявшись, направились в кабинет министра финансов.
07:53 03/07
