От Переделкин

ответить

Агидель – город на северо-западе Республики Башкортостан, расположен на правом берегу нижнего течения реки Белой. Через реки Белая и Кама Агидель имеет выход в Каспийское, Черное, Балтийское моря. Однако речь пойдёт не о том. Я хотел рассказать вам совершенно другую историю.
Всполохов, герой моего рассказа, женатый человек и пишет стихи. Сейчас он идёт на презентацию своей новой книги, которая так и называется «Агидель». Сборник стихотворений о местах, в которых они вместе с женой провели несколько месяцев счастливой молодости. Жена ведёт Всполохова под руку и крайне гордится мужем. Ей нравится ощущать, что он известный и признанный поэт, а она его жена, Маргарита Павловна Всполохова. Красиво, не правда ли?
А в городе царит лето! Улицы утопают в зелени и цветах. Повсюду фонтаны, играет живая музыка. Сегодня выходной и центр города как всегда переполнен людьми… Чета Всполоховых направляется в дом писателя, где непосредственно и состоится презентация сборника. Разумеется, соберутся только самые избранные. Птебурдуков, Левенсон, Елизавета Бесовская, Тигран Шестопалов… О чём говорить? Цвет нации. Лучшие из лучших. От предвкушения чего-то самого необыкновенного Елизавета Павловна закрывает глаза и некоторое время идёт, как будто бы не касаясь земли. Всполохов вовремя подсказывает жене о приближении бордюра и буквально в последний момент успевает приподнять её над землёй… Всполоховой приятны прикосновения мужа, она на седьмом небе от счастья. Вдруг по пути к дому писателей вырастает неказистая и оборванная фигурка художника Горемыкина. Маргарита Павловна тянет мужа за рукав, стараясь спасти от унизительных разговоров с недостойным и незаслуженным художником, но Всполохов упирается и просит жену подождать его на крыльце дома писателей, тем более, что до него осталось рукой подать. Маргарита Павловна испытывает череду неприятных ощущений и сомнительных беспокойств, после чего всё же направляется к означенному месту. Горемыкин долго и восторженно смотрит на своего старого приятеля, не решаясь произнести ни слова. Первым начинает известный поэт Всполохов:
– Всё по-прежнему занимаешься халтуркой?
Горемыкин выглядит как человек с аппетитом проглотивший собственный язык. Глаза его бегают чуть ли не по всему лицу, руки не находят себе места, наконец он сбивчиво отвечает:
– Да, есть немного. Сейчас делаю выставку в художественном салоне…
– Интересно, – перебивает старого товарища Всполохов и довольно улыбается во всё лицо, – а я вот книжку решил презентовать.
Всполохов протягивает Горемыкину подарочный экземпляр с именной подписью. Тот берёт его дрожащими руками и страстно благодарит. Потом вдруг поднимает полные надежд глаза:
– Так может по пиву по этому случаю?
Если честно, то Всполохов с самого с утра лелеял эту мечту, ведь жара стояла неимоверная. Неподдельно грустным взглядом он посмотрел в сторону Маргариты Павловны, вздохнул и ответил совершенно не то, что хотел:
– Не могу, у меня презентация и жена на солнышке греется возле крыльца. Сам понимаешь…
– По кружке пива, и всё. Как в старые добрые времена, – успокоил друга художник, почесав подбородок. – Зажуёшь это дело диролом, жена и не учует.
Соблазн был велик. Всполохов ещё раз посмотрел в сторону жены, потом в сторону пивного бара и, хлопнув по плечу старого приятеля, сказал:
– Хорошо, но только по кружке…
– Обижаешь, старик, – весело подмигнул художник, и оба творца заспешили в бар.
Всполохов с удовольствием втянул в себя запах сушёной рыбки. Это было несказанное удовольствие. Сделав несколько глотков холодного пива, поэт с удовольствием заметил, как презентация книги «Агидель» начала медленно, но верно уходить на второй план. Художник устроился рядом с поэтом и, отпивая пиво мелкими глотками, начал что-то нескончаемо долго и нудно рассказывать о предстоящей выставке. Разумеется, Всполохов не слушал старого друга, упиваясь представившимся моментом. Но не прошло и пяти минут, как счастье внезапно прекратилось, и в великолепное, июньское поэтическое настроение ворвался нудный говор Горемыкина. Всполохов посмотрел на него сверху вниз и заметил, что тот успел отпить только половину кружки. Не долго думая, поэт прошёл к барной стойке и попросил повторить.
Приятная и окрыляющая фантазия продолжилась. Она уже плыла по золотистой реке на белом теплоходе. Рядом стояла обворожительная блондинка с длинными ногами и пышными волосами, томным взглядом изучающая Всполохова, который читал ей своё лучшее стихотворение из «Агидель». На отвороте книги он сделал ей умопомрачительную надпись в стихах. Разумеется, после этого ни одна женщина не могла устоять перед Всполоховым. И вот они уже одни в каюте. За окном медленно догорает закат. Рука Всполохова скользит по стройным и нежным ножкам молодой девушки, и…
– Ты мне пива взял? – беспардонно прервав полёт фантазии Всполохова, спросил слегка захмелевший и малоизвестный художник.
– Вот чёрт! – выругался Всполохов и заметил симпатичную девушку за соседним столиком. Она время от времени поглядывала в его сторону. – Извини, старина, задумался и забыл, сходи сам, – оправдывался поэт, не сводя глаз с зеленоглазой незнакомки.
Художник вернулся назад с двумя кружками пива и со словами «ну ты и жлоб» подвинул одну поближе к поэту. Вспололохов воспринял жест друга как должное, и одобрительно кивнул в его сторону, продолжая улыбаться девушке напротив.
Любовь ко всем приходит по-разному. Вот и сейчас она нахлынула с самой неожиданной стороны. Не успел Всполохов опомниться, как девушка уже сидела у него на коленях и листала его новую книгу «Агидель». Художник остался наедине с собой и только успевал подносить кружки влюблённой парочке. Но в один прекрасный момент Всполохов встал, пересадил девушку на соседний стул и направился к выходу.
– Вы куда? – не выдержала Анжела, так звали девушку, и бросилась вслед Всполохову.
– В туалет, – прозаично заключил поэт.
– Я с вами, – выпалила Анжела и умоляюще посмотрела прямо ему в глаза.
– Зачем? – не понял сбитый с толку Всполохов.
Девушка улыбнулась одними губами.
– Я боюсь, что вы исчезните, понимаете? – и Анжела вцепилась в рукав Всполохова.
– Вздор, я действительно собираюсь сходить в туалет. Неужели непонятно?
– Постойте! Ответьте мне на один вопрос, – девушка была крайне смущена. – Как вы относитесь к маленькой женской груди?
Всполохов остолбенев, долго и пристально разглядывал Анжелу, которая смотрела на него чистым и влюблённым взглядом.
– Понимаете, мой последний бой-френд не был в восторге от размеров моей груди, и я подумала…
– Зря подумали. Мне всё равно, какая у вас грудь, – отрезал Всполохов, ему уже очень сильно хотелось попасть внутрь кабинки.
– Правда? Это так мило с вашей стороны! – обрадовалась Анжела и попыталась заскочить следом, но Всполохов закрыл дверь перед самым её носом.

Допились до того, что решили пойти в ресторан. Горемыкин первым поддержал это предложение. Художник явно рассчитывал на то, что в ресторане им наконец-то удастся по-настоящему закусить. Анжела тоже проголодалась и Всполохову ничего не оставалась, как принять предложение друзей. В ресторане опять что-то пили: не то вино, ни то коньяк, много танцевали и вслух читали наиболее неудачные стихи Всполохова. Наконец пришло время расходиться по домам. Художник долго и трепетно жал руку поэту. Несколько раз прослезился и непонятно с какой стати пожелал успехов в личной жизни. Когда Анжела осталась наедине с вожделенным другом, она тут же предложила ему поехать куда-нибудь, чтобы продолжить вечер. Всполохов с ужасом вспомнил, что на пороге дома писателей его ждёт жена. Однако, сладкие губы Анжелы тут же отогнали эту мысль.
– Поехали к вам на работу? – предложила девушка, почти не отрываясь от губ Всполохова.
– Ко мне нельзя, мой кабинет опечатан, и потом там охрана, они проболтаются жене…
– Жаль, а у меня дома родители. Даже не знаю, что делать, – несколько приуныла Анжела. – А пойдёмте в лес?
– Куда? – недоумённо спросил признанный поэт.
– В лес. Неужели вы никогда не слышали, что истинные насильники занимаются любовью исключительно в лесу? – губы Анжелы снова нашли губы Всполохова, и тот окончательно осознал, что ему всё равно куда ехать.
Сошли на конечной автобуса и долго двигались вдоль леса, разговаривая о какой-то невообразимой чепухе. Поэт даже представить себе не мог, что он на такое способен. В какой-то момент Всполохов сообразил, что не просто идёт и болтает с Анжелой, а постоянно держит её за левую грудь. Видимо, таким образом он чувствовал себя в сельской местности более спокойно. Вдруг Анжела резко упала на колени перед Всполоховым и ловким движением попыталась расстегнуть ему брюки. Поэт отпрянул, осознав, что они ещё находятся в жилой зоне, потому что мимо на велосипеде промчался парнишка лет двенадцати. Всполохов поднял Анжелу с колен, и они пошли дальше вглубь чащи.
Пройдя с километр Всполохов заметил как сильно стемнело и люди стали попадаться реже. По дороге им встретилась скамейка, на которую они с удовольствием уселись, и Анжелу уже невозможно было сдержать. Она осыпала поцелуями известного поэта с ног до головы, и в самый ответственный момент, когда уже казалось, что всё складывается хорошо, и лес оградил влюблённых от посторонних глаз своей непроглядной стеной, перед самыми глазами Всполохова возник силуэт старушки. Она смотрела на молодых недоумевающим взглядом. Поэт от неожиданности не придумал ничего лучше как сказать примерно следующее:
– Садитесь, не стесняйтесь, бабушка. Мы сейчас подвинемся…
Анжела вздрогнула и сразу же выпустила нити игры из рук. Всполохов лихорадочно закрыл молнию брюк и посадив рядом свою подругу нежно посмотрел на старушку:
– Я поэт, у меня сегодня презентация моей новой книжки. Могу предложить и вам свой именной экземпляр. Вы любите поэзию?
Складывалось ощущение, что бабушка не особенно любит поэзию, потому что печально покачав головой, она, опираясь на трость, пошла по тропинке в сторону посёлка. Чувство стыда переполнило Всполохова, и он напрочь отказался продолжать целоваться на этом месте. Поэтому пошли дальше вглубь леса. Темнело очень быстро, и уже практически ничего нельзя было разобрать.
– Здесь! – не выдержала Анжела и начала лихорадочно сбрасывать с себя и Всполохова одежду. И в тот самый миг, когда их тела наконец-то слились воедино, известный поэт вдруг впервые всей кожей ощутил всю нелепость сложившийся ситуации. Что он не последний человек в литературе делает посреди этого леса? Поэт отстранил трепещущее тело Анжелы со словами:
– Я не могу…
– Почему? – удивилась девушка.
– Я не могу заниматься этим посреди леса в кромешной темноте.
– А как же насильники? – с упрёком спросила Анжела.
– Я не насильник. Я поэт! – гордо, почти на весь лес воскликнул Всполохов.

Прибыв домой за полночь, признанный поэт заметил, что жена не спит, а сидит заплаканная в кресле возле камина.
– Как всё прошло? – спросил Всполохов, понимая всю нелепость своего положения.
– Нормально. Левенсон был как всегда на высоте, – жена сдержанно улыбнулась, смахивая слезу.
– Представляешь, я прихожу к дому писателей, а тебя нигде нет…
– Так я ведь тоже тебя не дождалась. Пришлось идти одной, – всхлипнула супруга, прижимая к груди томик стихов «Агидель». Муж сел рядом с ней, и бесконечно долго гладил её волосы, целовал заплаканные глаза, а через некоторое время отнёс на руках в спальню и уложил спать.
Наутро позвонила Анжела, предлагая встретится в непринуждённой обстановке. Всполохов как завороженный слушал её голос, какие-то смешные восклицания и обещания, потом молча повесил трубку на рычаг и направился в ванную принимать душ.

29.02.2008г.

07:48 23/03