Пусть все, что сгорело в огне,
Для тех, кто потух, умирает –
Ты видишь: вечерний петух догорает
В кровавом окне.
Но мы-то с тобой – за окном!
Нам стены уже – не преграда;
Не думай о стенах, им серость – отрада;
Займемся, мой Мастер, огнем!

Огонь – агония беспомощных доброт;
Пусть в нем сгорит наш миг, больной и хилый,
Пусть льются в жилы капли вечной силы,
Что жаждет зла, но делает добро.

Страданью есть тоже предел;
Не души у нас, а – уголья...
Мой милый, я ведьмою стала от горя,
Ты весь поседел.
Мы ведаем этой бедой –
Но сердце, горя, не сгорело!
Ты слышишь, мой Мастер: уж конь Азазелло
Гремит раскаленной уздой!

Огонь! – аккорд горит фанфарным серебром,
И в нем – агония беспомощных насилий,
И льются в жилы реки вещей силы,
Что в вечной жажде зла творит добро.