Он не был евреем этот состарившийся мальчишка
с еле заметной проседью…
Его на дух не выносили пролетарии,
потому что носил Он очки-велосипед и длинные курчавые волосы…
По вечерам Он играл на скрипке, а по утрам писал акварелью
Он был «врагом народа» и «врачем-отравителем»
и не погиб в лагерях только чудом или силою ангела-хранителя,
что впрочем, одно и то же…
Его любили женщины, преимущественно красивые,
а Он любил в них девушку,
умершую от скарлатины, когда ему было шестнадцать от роду…
Его мать умерла от голода, а отец погиб на фронте…
После лагеря, в хрущевскую оттепель, он уехал в Прибалтику
И работал там психиатром в маленьком мирном городе
Он говорил по-французски с еле заметным акцентом,
обсуждая с главврачом очередного трудного пациента…
Он говорил по-немецки с латышом-стариком за кружкой пива
и его за это любили, а Он любил в них свою бабушку,
которая учила его языкам и хорошим манерам
во времена тимуровцев и пионеров…
Он прожил долгую жизнь,
написав на украинском языке
двенадцать венков сонетов...
Он мирно умер во сне, но никто не скажет,
что этого не заметил
и что Его больше с нами нет
здесь и сейчас …