* * *

Сколько жить этой бабочке тонкой, почти невесомой,
полыхающей крыльями ярче, чем детские сны?
Красота тем больнее, когда предстает у излома,
у пронзительной бездны, где мы будем усмирены.

Сколько красок минует и сколько минует надежды
обрести её вновь, сохранив на сетчатке полёт?
Танец бабочки-памяти краткий, неслышный, небрежный
неизбежно от нас, непременно от нас ускользнёт.

Но пока ещё есть эти ломкие нежные крылья,
это небо и лето, и, росчерком летнего дня,
над тобою танцует последний свой танец всесильный
моя бабочка-память, мой ангел, хранящий тебя...

* * *
Взлетит пчела, колеблясь над цветком,
и разойдётся новый день кругами,
и вспыхнет мёдом рыжий окоём,
и упадёт на грудь оконной раме.

Прилив пространства, к дому подступив,
толкнёт окно лучом отяжелелым
и, медленные створки отворив,
по комнате пройдётся онемелой;
качнёт часы, перед картиной взяв
редут дивана, постоит немного
и отойдёт, оставив запах трав
и ветки тень, лежащую отлого.

И поплывут по небу облака,
и солнечные пряди будут прямы,
и тень пчелы легка и высока
вплетётся мягко в тень оконной рамы.