вольный пересказ \"ОлегоРиммы любви\" (New Schwarz)
[http://www.stihi.ru/avtor/rim]


Витражи из цветных твоих строк,
для меня на листе оживая,
чуть надломлены светом и дышат волнением риска.
Их душой просветленною жадно ночами читая,
я живу ожиданием радости близкой.



Озаренность земным одиночеством, -
небо да крылья, -
ощущение правды, - словно ужалило током,-
мое вечное
(не дорасти до тебя!) -
отрОчество
и наивная вера - все видит Божее Око.



Если бы это было не так,
то вонзая пером, как стрелой,
в разделяющий воздух слова Эрота,
мы бы жили не изменяясь,
века...
Но только охота
на таких синих птиц, как мы,
уже началась.



Помнишь прутья и плен
не случайно замкнутой клетки?
Пустоту пространства внутри цилиндра?
И немыслимый страх
перед вдруг распахнувшейся дверкой?
А супруги, как часть натюрморта?
Картина под солнцем поблекла...



Сквозь молчание стен -
тихий стон,
стертая в интерьере дама...
Кто-то пишет эту картину, рисуя с экрана.
Только выдумщик нарисовал:
подсолнух,
ветер,
золотое пшеничное поле,
море ночное,
светлого дерева раму,
считая, что это – лучше,
чем семейная драма.



...Что это?
В этом мире, разобранном по пикселям, по молекулам,
выверенном до основ,
можно ли двигаться несгибаемым вектором,
каждой весной обновляя
оперенье дневных снов?



Знаешь
это емкое слово - Любовь?
В нем не поместится чувство, рожденное мною.
Я объясню тебе:
это –
как гребни волн, ударяющих в сердце
подстрочечно твои многоточия...,
Римма!
мечтая,
О...
Ты знаешь...



Как
кадры снов память соединяет в желание?
Увижу, узнаю ли, когда столкнутся взгляды?
Осязаю тебя,
твое дыхание,
и слово ды-ха-ни-е
на языке, как листочек мяты.



Далёкая.
Желанная!
Моя?
Ты впитываешь дождь травинкой майской.
Заласканная, ты не узнала взгляд любви?
Она -
рядом с тобой!



Была ли Муза?
О!
Сквозняком спугнув, гардиной окрыленное окно,
она уходит педантично...
Дневную белизну сбивает бой часов,
как штукатурку,
по пластинкам:
О-ди-над-цать...
Тебе ль одной пишу любовь?



*****

Сигарета.
Суббота.
Вечер.
Дым в окно уходит, как пар.
Этот зной,
как морская вода - вечен.
Тяжело и лениво
оранжевый шар,
подобие раскрытого зОнта,
покачивается на волне горизонта.



Бычок маяка освещает дорожку до пирса.
Еще светло для прощального пения.
Чья-то рука
с набухшей веной на бицепсе
опускает сумерки
с шипением
в лиловую пепельницу залива.



*****

Извымученный серою весной
озябший лист дрожит на потемневшей липе.
А будет ль лето?
Временный покой сменяет ностальгия
по корыту разбитому,
по брошенным сетям,
избе-старушке, -
только клочья тины в ней цепко держатся
и плачут серафимы над запыленной прялкой.



Нам смысла бы в такой вот неуют забытой Родины!
Хоть искорку,
безбожным!
Но только капли неустанно бьют
по глиняному лику бездорожья.



Отметина на золотой главе Исаакия, -
металл ласкает время,-
и на листке кленовом след томленья,
как знак непоцелуя на руке.



Приходишь молча, выбирая день.
На вычурных столбах качает город
вечерние монокли фонарей.
А время -
будто нож в спине.
Озноб и холод.



Плешь Красной площади над майскою Москвой, -
как красно солнце, -
изьяны за листвой каштанно-липовой спаслись,
и глыба Спасской башни над рекой,-
как бремя.

Спеши не высказать свое молчание до дОнца!
Оно, как золото, -
его не тронет время.

Спеши!
Изысканность, обретшая перо, хранить молчанье не умеет,
и я...
не смею.


(05.06.02)09.05.10