Троллейбус лязгнул ржавыми дверями.
По лестнице поднялся человек.
В пальто, пропахшем пасмурными днями,
С дождливым взглядом из-под серых век.

На месте для кондуктора сидела
С огромным рыжим пауком в руках
Гуашью крашенная шлюха и смотрела,
Как вязнут её руки в проводах.

Опутывая пальцы чёрными сетями,
Паук шипел и лапами сучил.
Вошедший человек пожал плечами
И молча папиросу закурил.

Затем из-под полы бесцветными руками
Достал безжизненный и мутный глаз вороний,
И на больном осеннем небе над домами
Нависла тучей тень его ладони...

В подвале на последнем издыханье
Бездомный безнадёжно околел.
Дождём подёрнулись сады его сознанья,
И город его мыслей потемнел...

Плывут видений корабли перед глазами,
Кошмарных снов неутомимый бег...
Троллейбус лязгнул ржавыми дверями.
По лестнице поднялся человек.