Иным мерещилась расплата, но рано радовался, гад:
Она ни в чем не виновата, и он ни в чем не виноват.
Он был министром обороны, недавно стиль его изжит,
Однако, неприговоренный, оценке он не подлежит.

Он был министром строгих правил, он не ответчик за развал,
Весь дамский штаб его лукавил, а он, доверчивый, не знал.
А та, гражданская невеста или негласная жена,
Что для домашнего ареста тринадцать комнат нажила, —

К ней вообще грешно цепляться. Теперь известно наконец:
Четыре их, а не тринадцать, и все купил ее отец.
А украшенья, что изъяты врагом в невежестве своем –
Не бриллианты, не караты, а серьги с горным хрусталем!

Бессильны эти оговоры, напрасны вопли зазывал,
Былой министр обороны вчера опять заночевал,
И государственная милость наглядно явлена Москве…
А НТВ поторопилось. Поторопилось НТВ.

Вернут картины и караты – молчи, страна, не суесловь!
Они ни в чем не виноваты. Ненаказуема любовь!
Вы зря раскаркались, вороны. Герой не потерял лица.
На пост министра обороны верните скромного бойца!

Шойгу явил народу доблесть, трудясь, как белка в колесе, —
Пора вернуть его на область, где так его любили все.
Он – наша общая утрата. Вернем Москве его назад!
Она ни в чем не виновата, и он ни в чем не виноват.