Вначале был дым, потом было слово.
Потом он пел, пил, падал и снова
Лил мутную дрянь в пожелтевший от времени жбан.
Дорога во тьме, туда и обратно.
Закаты, рассветы, всё это занятно;
Скрипел свою вечность

Стотысячный Иван, рассветный гость.
Стотысячный Иван, лишь пепла горсть.

Из грозного Стикса пил мутную воду,
Под хлёстким кнутом всё бредил свободой,
Не помня о том, кто она, и что делают с ней.
Пройдя круг за кругом всё царство Аида,
Грешило опять колено Давида,
Стремясь в облака, но падая грудой камней...

Пой, пой, пой, срывая голос, твори венец,
Всё равно созреет колос, восстанет жнец.
Пой, пой, пой, В рубахе красной, всё на "ура".
Боже мой, а всё напрасно, из праха в прах и к праху…

Банальная тема, на новом витке костью в горле дилемма,
Всё крайне понятно, но не видно, ни зги.
Расставлены знаки, рассыпаны вехи, а он рогом прёт в сверхчеловеки,
Теряя рассудок в удушливых спазмах тоски.

Да что ты всё о вере, о любви,
Хмель в голове, душа в крови…


Утром выпадет снег, белым саваном вновь
Раны омоет твои и обелит...