Помню: август, восемьдесят пятый...
Тамбур... А вдали Череповец...
Мы студенты - всё же не солдаты,
Пьём с Серёгой - он по водке спец.

Горбачёвский трезвости подарок:
Три бутылки - аж за сорок пять,
"Воркутинки" с кепочкой, без марок -
Гадость, но другой нигде не взять.

Перестройка только накатила,
На югах пилили виноград
И вовсю ловили Чикатило,
А в Афгане полыхал Герат.

Мы посильную тогда вносили лепту:
Стройку Всесоюзную вели.
В Приуральском пропахали лето,
Вдалеке от питерской земли.

Было трудно, весело и всяко:
Надрывали жилы, гнус кормя.
Но никто из нас не выл, не плакал,
Не взывал никто: "Помилуй мя".

Строили и баржи разгружали,
На подножном корме из тайги.
Были даже вписаны в скрижали
Края рек, туманов и пурги.

А в цветных долинах Гиндукуша
Наши пацаны вели войну...
Головы им резали и души
В моджахетском адовом плену.

Не Чечня - Афган, не Украина,
Там с чужими дрались пацаны
И взрослели быстро на руинах
Той жестокой, про'клятой войны.

Ну а нас ломала Перестройка:
Всё, что мы впитали с молоком,
С детства что вколачивали стойко,
Разом всё, в момент, пустили в слом.

И вот так, черствея и взрослея,
Превратились внуки Октября
В бизнесменов, воров и халдеев...
Может, перестраивались зря?

То всё позже... А пока с Серёгой
В тамбуре - из дыма пять колец,
Впереди - до Питера дорога,
За окном плывёт Череповец...