Вальяжно по набережной,
небрежно поджариваясь,
ссужая прохожих пижонов дежурными взглядами,
жадно
глотая боржоми с мороженым,
обожая это жаркое время суток,
сулящее наслаждение каждым мгновением,
в надежде
всё же дожать неизбежное нежностью.

Упражняясь в жалости к самому себе,
прожигающему последнюю жизнь из одной возможной,
нужно ли ужинать памятью,
пережёвывая:
молодость, жимолость, журавлей и жаворонков,
жёлтую кофту Маяковского,
угрожая раздражением животных инстинктов?
Нервы-то не железные.

Блаженны ждущие лёжа жажду наживы!
Беситься с жиру,
искажая
недужные порождения нереальности,
ёжась перед множественными ликами отражений
под скрежет жестокосердных скрижалей.
Чтобы потом – подкожно –
жидкое золото Китежа,
пока ножевая ночь не возьмёт за жабры
мажорной нотой…