Когда закат в последний раз
заглянет в окна, любопытный,
кефир мы выпьем, ляжем спать
в квартире малогабаритной.
А город сменит свой наряд,
как и положено ночами.
Столбов фонарных длинный ряд
мрак потеснит неон-огнями.

И для витрин большая честь,
коль в них заглянут чьи-то лица.
А манекены тешат спесь -
на них бельё из-за границы.
В машинах едут господа -
и напрямую к ресторанам.
Даёшь веселье "на гора"!
Ручьём монеты из карманов.

Домов ночных чуть мрачен вид,
хотя блестит гранитный цоколь.
Бессменный Гоголь* всё сидит,
и также грустно-одинокий.
Вдохнёт таинственности яд
и романтической печали
луна, желтеющая над,
над всех прохожих головами.

А в скверах теплится зима,
в подол её февраль вцепился.
Дорогу торит уж весна -
довольно наглая девица.
И ожиданием весны
живут деревья в самом деле -
дам будут цокать каблуки,
и прославлять весну капели.