Нервы щекочет ядреным дурманом полынь,
Ветка в медвяных разводах янтарной смолы
Ласково тронет пушок на затылке: остынь!
Долгое лето и многие лета весны...
Охнет в ладошку нежданной слезой молочай,
Пальцы взъерошат пробор пожелтевшей травы.
На спину, в осень, наотмашь упав невзначай,
Взглядом вычерчивать вязь муравьиной тропы.
Тихо подкрасться и робко спросить у воды:
Примешь? Смеется заливисто, звонко ручей:
Кто ты, дурашка? - а голос как будто внутри -
Камо гредеши, откуда, чудак, и зачем?
Правда, зачем мне чужие тревожные сны?
След на висках от рассветной росы серебра.
Лета - забвенье и лето - знаменье зимы...
Я только эхо того, кто прошел здесь вчера.