Богдану Ступке - человеку и министру
Лемыш Анатолий
..........“Жил Александр Герцевич,
..........Еврейский музыкант...”
...................О. Мандельштам

Жил-был Богдан Сильвестрович,
Актерская душа.
Шекспира он заверчивал,
Украйною дыша.

Сводил с ума он зрителей,
На сцене был он бог!
Но, призван во властители,
Он отказать не смог.

Да Вы, Богдан Сильвестрович,
Всегда и так - король!
Зачем вам министерствовать,
Играть чужую роль?

Никак ее не выстроишь,
Сюжет - хреновей нет.
Зачем, Богдан Сильвестрович,
Вы влипли в этот бред?

Спасать культуру истую?
Быть призванным на пир?
Ваш Тевель открестился бы,
И ужаснулся Лир!

Давно, Богдан Сильвестрович,
На улице темно.
Царит Культур-Секвестрович,
Плодя свое порно.

Да чем тут поспешествуешь,
Вас кинет эта рать!
...Ах, как, Богдан Сильвестрович,
Помочь вам поиграть?!.

http://www.stihi.ru/poems/2007/06/14-1447.html

С этим стихотворением связана интересная история.

Когда в начале 2000 года Ступку назначили министром культуры Украины, я был первым журналистом, которому он согласился дать подробное интервью (наше знакомство с Богданом Сильвестровичем давнее и доброе). Позадавал я свои вопросы, а под конец вручил ему лист с приведенным выше стихотворением. Он прочитал, хмыкнул и говорит: приходите, Анатолий, сегодня во Дворец "Украина"! Вот вам контрамарка.

Вечером в "Украине" было столпотворение - вручали премию "Человек года". Весь бомонд, президент, правительство. Наконец, объявили, что Богдану Ступке вручается приз как лучшему актеру страны. Новоиспеченный министр и лауреат вышел к микрофону, хитро прищурился. Достал из кармана очки (я потом на снимке с изумлением увидел - пластмассовые очки для пенсионеров за 6 гривен). Из другого кармана - листик. И прочел вот это самое стихотворение, с неподдельным сарказмом по отношению к самому себе и к той пафосной церемонии, в которой участвовал. На весь зал с бомондом, на кучу телекамер, которые транслировали действо на всю страну. Здесь нюанс еще и в том, что вся акция велась исключительно на украинском языке, и мое стихотворение оказалось единственным текстом, прозвучавшем на русском. Это был гениальный жест.

Но на этом история не заканчивается. Через год я беру у Ступки другое интервью, посвященное его уходу с поста министра. Мы разговариваем в его директорском кабинете в театре. Под конец в комнату начал набиваться народ - актеры и сотрудники театра, и Ступка говорит: знакомьтесь, это тот журналист, который написал: "Зачем, Богдан Сильвестрович, Вы влипли в этот бред?"!

- А знаете, Анатолий, что на следующий день был прием у Кучмы, и он попросил меня снова прочитать эти стихи?
Потом президент подошел ко мне с шампанским и переспросил: "Так зачем вы влипли в этот бред, дорогой министр?"

Народ в кабинете Ступки грохнул со смеху. И вдруг на его директорском столе раздалась музыка, и пустилась в пляс тряпичная кукла в форме еврея-хасида. Американская штучка среагировала на громкие звуки и теперь танцевала среди бумаг. Оказывается, еще до начала нашего разговора этот неутомимый лицедей зарядил музыкальную мину...