Что-то слышится родное
В грустной песне ямщика…
Может, это паранойя,
Или смертная тоска?
Но мне чудится порою
Сквозь эпохи и века,
Как звенят веселым строем
Бубенцы издалека…

На Канатчиковой даче,
Неподвластные уму,
Миражи мои фигачат
Из Калуги в Кострому.
Тройка мчится, тройка скачет
Через зимушку-зиму.
Скоро «тройка» всех упрячет
На Тайшет и Колыму.

И пахнет чужою болью,
И кровавая сопля
Запорхает красной молью
Через нивы и поля.
И ворвется крик неволи
В тесный кубрик корабля:
«Где ты, русское раздолье?
Где ты, русская земля?»…

Тройка скачет, тройка мчится,
Вьется пыль из-под копыт.
Будет маленький возница
Позаброшен-позабыт,
Будет в камере томиться
И на севере зарыт…
Тройка скачет, тройка мчится,
Колокольчиком звенит.

Знать, акустика плохая
В голове моей, и я
Слышу маты вертухая
Через трели соловья.
Песен грусть и речь лихая
Наравне во мне звучат.
Колокольчик не стихает,
Но и ружья не молчат.

Я смеюсь, а после плачу,
А потом опять смеюсь.
На Канатчиковой даче
Я просматриваю Русь.
Словно в телепередаче,
В голове моей больной
Тройка мчится, тройка скачет
И зовет меня с собой
То ли в угольный забой,
То ли вдаль – искать удачу,
За кибиткой расписной…