Г. Жемчуговой.
Из цикла «Сельские портреты»

Сквозь молозиво рассвета
Солнце выплыло ранетом.
Над селом дымы, дымы…
Снег блестит алмазной крошкой,
Вьюга выстлала дорожки.
Разом вспыхнули окошки
Красками хурмы.

Легким шагом балерины
Ты идешь селом старинным
В белом мареве зимы,
Ненароком тронешь ветку –
И посыплются пайетки,
Снега легкие пайетки
С ветхой бахромы.

Ты мечтала о пуантах –
Подшивала тонким кантом
Белой юбки пышный газ,
Были белыми балетки,
И блестели на жилетке
Снежной россыпью пайетки,
Словно как сейчас.

Ах, те кудри с лентой алой!
Ты газелью танцевала
В тот далекий миг,
Ты сверкала рыбкой гибкой…
Промелькнул картинкой зыбкой
Дивный сон… И ты с улыбкой
Входишь в царство книг.

Дома мать протопит печку,
Снег расчистит у крылечка –
Дел без края и конца…
Затухают в сердце боли.
Жизнь идет, мальчишки в школе,
Повзрослели поневоле
Рано без отца.

Краски клал он просветленно,
Рисовал цветы, иконы,
А на печке – поросят,
И не слушал бабьи клики –
Мол, писать святые лики
Не монаху – грех великий,
Господи, свят, свят!

Все твердишь, как мало, мало
Ты просила, умоляла
Не писать Его лица!
Не прошел Господь сторонкой,
Не простил… Висит иконка.
Вытекает струйкой тонкой
Кровь из-под венца.

На обычной русской печке
Пляшут польку поросята,
Краснощеки и пузаты –
Тили-бом да тили-бом!
У иконы тает свечка,
Охраняя то, что свято...
От себя подальше спрятан
Девичий альбом.

Ты его листаешь редко.
Только нынче вдруг достала
Старый сверток с лентой алой,
Извлекла его из тьмы.
Из надорванной газетки
Вдруг посыпались пайетки…

Нашей юности пайетки
Растеряли мы.