Все умерли, и не с кем говорить,
Что постепенно холодея...
Все умерли, и некого винить,
Россия, Лета, Лорелея...
Век пуст во всю длину и ширину,
Век пуст на глубину аорты,
И не с кем быть у времени в плену,
Хотя в соседнем доме окна жолты.
Все умерли. Столетья замер гул,
Так тихо в пустоте морозной,
И времени почетный караул
Давно пропил ремни и звезды.
Все умерли уже. Открыть окно —
Что жилы отворить — следим по строчкам.
Все души милых — боже, как давно, —
Из одиночек — вновь по одиночкам.
Все умерли, ключи забрав Туда
И вечности билеты волчьи,
И — как обледенелая вода —
Столетье умирает молча:
Архитектура Мандельштама, звон
Разбитых звезд — твоих, твоих, Марина,
Земных вершин Тарковского наклон,
Воздушная Бориса глина,
Ахматовой нездешняя юдоль,
Но здешние беда и русскость,
Иосифа аттическая соль —
Трагический всемирный уксус.
...Поэтов похоронное бюро —
Я век двадцатый узнаю по звуку.
Как страшно брать мне вечное перо
В невечную земную руку...