Призрак.

Она вошла, не скрипнув половицей,
И лик её подобен был царице,
И цвет волос был снежно бел,
А взгляд печален, дик и смел.

Она вошла, как ангел смерти,
Как призрак в тягостном томленье,
На плечи прядь волос спускалась,
И платье тихо трепыхалось.

Горела свечка в темноте,
И что-то говорило мне,
Что эта девушка мертва,
Но не поверил я тогда.

Чуть слышно, холодностью губ,
Сама, как статуя бледна, произнесла,
"Я к вам мой друг,
Я здесь живу совсем одна,
И вы - спасенье для меня".

Я был смущен и очарован,
Напуган, словно на яву, я грежу,
Странной незнакомкой,
Сказать ни слова не могу.

Вдруг словно дым очарованья,
Растаял в комнате пустой,
И вновь один я и молчанье,
Опять соседствует со мной.

Что это было сон иль бред,
Фантом, всего лишь силуэт?
Продукт беспечного мечтанья
Или же девушка живая?
Но к чёрту мысли и слова,
Когда любовь течет по жилам
И кругом ходит голова.


Появится ли вновь, сей ангел дивный,
Я все готов отдать за этот миг,
Что б снова ощутить пьянящее волненье,
Увидев пред собой сей светлый лик.

Всю ночь не находя себе покоя,
Я грезил только ей одною.
Под утро сон свалил меня,
И я заснул, как малое дитя.

Тоскливый день рвал душу ожиданьем,
Я проклинал и солнце и часы,
Что движутся так медленно, в страданьях
Я встретил появление луны.



И ночью вновь, не скрипнув половицей,
Она вошла и села на кровать.
"Мой друг, " - сказала, - "вот я к вам опять,
Вы ждали, кажется меня?"
«Да, ждал» - ответил я
И преподнёс букет из роз,
Она взяла лишь два цветка.

"Ах, как давно никто мне не дарил цветы.
Уж сколько лет... Однако вы...
Могли бы мне помочь.
Хотя, конечно, нет, ведь за окном уж ночь".

И в голосе её была такая даль,
Тоска, какой нигде я не встречал,
Отчаянье и неземная боль
И слёз незримых каменная соль.

"Я что угодно сделаю для вас,
Вы - ангел, вы - сияющий алмаз,
Вы - чудо из чудес, подобно сну,
Богиня, милая, я вас люблю".

"О, юноша, " - сказала вдруг она, -
"Уж если б знали вы, кто я,
То вряд ли были бы так пламенны
И чувства ваши и слова.


Сейчас должна я вас покинуть,
Но завтра ждите вновь меня,
Я что-то вам сказать должна ".
И там где был печальный образ
Осталась только пустота.

Холодный пот струился по спине.
Она мертва? Но почему пришла ко мне?
И разве могут мёртвые ходить?
Да и способны разве говорить?

Но два цветка, как странно и чудно,
Однако же, какое бледное лицо,
И взгляд, чарующий своею глубиной?
И пусть мертва, что ж, я люблю её такой.




Но, вздор, не может быть, что всё - фантом,
Она жива, и я в неё влюблён.
Я завтра попрошу её руки,
И мы поженимся и будем жить в согласье и любви.

А вдруг, всего лишь, это бред,
И девы этой вовсе нет,
Продукт моих больных мозгов,
Иль плод меняющихся снов?

Но, что гадать, какой в том прок,
Всё завтра выяснишь, дружок,
А нынче спать уже пора,
Ах, как кружится голова.

Весь день, слоняясь, как чумной,
Все, бредя девушкою той,
Я время торопил, не в силах столько ждать,
И вот она пришла и села на кровать.

Печальная, как лунный свет,
Смотрела на меня она,
За все свои не полных тридцать лет,
Я не встречал столь бледного и милого лица.



«Я вас люблю, простите за поспешность,
Горячность и порывистость души,
Но лишь увидел я, ваш образ нежный,
Как всколыхнулось все в моей груди.

Вы та кого я ждал все эти годы,
Чей облик милый снился по ночам,
Чей голос был мне слаще меда,
И наконец то вас я повстречал.


Она в ответ лишь тихо рассмеялась:
" Того, кого ты полюбил, мертва,
Тебе вчера я так и не призналась.
Лишь призрак, дух всего лишь я.

Сто лет назад здесь жил купец,
Воспитывал трёх сыновей, сам был вдовец.
Когда они все подросли,
То рёк сим молодцам отец:

"Кому-то первому достанется жена,
Тот и наследство примет от меня,
А двум другим - благословение моё,
А большего не дам им ничего".

К тому уж времени ходила в девках я,
Сосватали и выдали за старшего меня.
Через полгода умер их отец,
И всё наследство мужу моему досталось наконец.

Мы жили счастливо, ни ссор, ни бед не зная,
А все вокруг завидовали нам,
И вскоре мужа мертвого нашла я у сарая,
Заколотого в спину, кем-то из селян.

Она вдруг молча посмотрела мне в глаза,
Из синих глаз ее катились слезы.
Во взгляде её ненависть была.
И боль страшнее лютого мороза.

"И вот однажды ночью" -
Вновь принялась рассказывать она, -
"Ввалились братья в комнату мою,
А я вот здесь, наплакавшись, спала.

Зажали рот, связали руки и надругались над вдовой.
От горечи и боли я обессилела, сознанье потеряв,
Когда пришла в себя, была уж замурована стеной.

Покуда тело моё здесь, в стене,
Всё будет дух мой приходить к тебе.
Но я устала, ты же в силах мне помочь,
Похорони мой труп, и я исчезну прочь".

Я молча слушал, словно в лихорадке,
Не зная, что сказать в ответ,
Я грежу на яву, подобен сказке,
Весь этот непонятный, страшный бред.

«Скажите мне, что это только шутка
И живы вы, и все это обман».
Я опустил глаза, должно быть на секунду,
И призрак мой растаял, как туман.


Всю ночь я пролежал, не зная сна,
Жестока, иногда бывает к нам судьба.
Я ждал рассвета, как надежду на спасенье,
Как от тоски и слепоты моей прозренье.

Запел петух, рассвет в окне забрезжил,
Огарки звезд потухли в синеве.
Я вышел из дому, спустился к речке
И там всё утро просидел в унынье и тоске.

Тихонько встал, собрал народ,
Два мужика соорудили гроб.
Шептались бабы: "Кто ж такая умерла?"
"Да та, что привидением была".

"Смотри-ка, надо же, решил разрушить дом".
"А что ему, небось влюблён".
"В кого влюблён то, чё болтаешь зря? "
"В кого? В неё, известно, не в тебя".

"Дурь это, просто он сошёл с ума,
Какой дворец ломается зазря.
Уж лучше продал бы кому-нибудь".
"И правильно ломает, жить здесь - жуть".


И вдруг, внутри одной стены,
Почудилась как будто пустота.
"Ломайте аккуратно здесь", -
Сказал я мужикам, трясясь от страха весь.

И вот, когда уж сняли три ряда,
Увидел волосы я, брови и глаза.
"Ломайте, "- крикнул я, не в силах скрыть волненье.
Народ примолк,
В минуты две разрушили строенье.

И вот передо мной, при свете дня
Та девушка, что давеча была,
Всё те же: платье, волосы, глаза,
И к сердцу бережно прижаты два цветка.

Но в тот же миг она вдруг превратилась в прах,
Рассыпалась, буквально, на глазах.
Её останки положили в гроб
И придали земле, домой побрел испуганный народ.

Я на могилку положил ей два цветка
И в тот же день из этих мест уехал навсегда.
С тех пор прошло не мало лет, и голова моя седа
Но с грустью в сердце понимаю и сейчас,
Любовь моя не умерла.