Ночь полна, словно чаша чудного цветка, любовными грёзами, руки свиты в кольца встреч и разлук, а губы обожжены красным вином поцелуев, горячим и терпким, вяжущим движенья и сковывающим время. Добавь ещё одну каплю – и опрокинется мир, а горячий ветер выбьет дрожащие стёкла из окон, разнося по всей земле их звон – звон разбитого мира. Исчезнут преграды, множество пространств будут связаны в одно, а множество взглядов, нашедших друг друга в океане тьмы, загорятся искрами притяжения, то вспыхивающими, то гаснущими в гулком колодце ночи...
Ты отсчитываешь пять карт. Снимаешь с колоды. Я медленно переворачиваю их одну за другой. Вот это – дама с глазами жар-птицы и улыбкой месяца и её перевёрнутое отражение, такое же непостижимо-загадочное, как его двойник. Ты проходишь по залитому солнцем авеню её ленивого платья. Озеро карты блестит целомудренным огнём. Дама стоит в воде, подставляя солнцу полные овалы плеч. Её нерешительность похожа на вздох полураскрытого цветка...