Вильяму Петровичу, господину Брую,
От Хвоста, запряжённого в общую сбрую.
Пусть несёт тарантас нас с тобою с откоса,
В кузовке золотое насыпано просо.

Мы с тобой иноходцы невиданной масти,
Хочешь вместе бери нас иль дёргай на части,
Только с нами, оставив серьёзность и праздность,
Ты увидишь в единстве искомую разность.

Что в пещере еда - на пиру лишь объедки,
Дохлой плоти восстать не помогут таблетки.
Мы ж враги городов, эскулапы природы,
Повара для пресыщенных, опиум соды...

Долгих после ночей мы закат навсегда,
Мы жажда всех жаждущих, бедных беда,
Мы богатых богатство, невинных невинность,
Всех преступников мы искупаем провинность!

Мы закваска и хмель, что отвратную брагу
Превращают во всеми любимую влагу...

Соль той самой земли, что алкают все твари,
Мы бульон панацеи в всемирном отваре,
Мы черней преисподни, прозрачней эфира.
Там где лира не строит - гуляет секира,
Где латунная пеня торговцев в экстазе
Нам подлунное пенье в хрустальном лабазе!

Только в нас соразмерность теорий и практик,
От лесной ежевики до звёздных галактик,
В уменьшительном виде мы - кванты сознанья,
Нашей щедростью смыслом полно мирозданье,
Нашей доблестью всходы дают огороды,
И рыдают от счастья ремёсел народы.

Только мы, только в нас полнота и избыток
Мы и слиток ума, и премудрости свиток,
Напиток кипящий, прохладность шербета,
Мы в купе являем и зиму, и лето,
Полезно смешав Диониса и Феба,
Мы небо взыскуем от кваса и хлеба.

Мы верности ода и гимн крамоле,
Нам бездны открыто единое поле.
Ни зла, ни добра, нам не свойственно чванство,
Мы время, не дерево - тыква пространства,
Мы слова и звука венчаем творенье,
Мы радуги спектр, мы суть вдохновенья...

Мы, словом, всё то, что возможно для мысли,
И то что вообще не возможно измыслить.
Начало всех таинств, конец заблуждений,
Пример для грядущих во тще поколений.

Вот от того-то, душа моя, господин Бруй,
Я на этом закончу и скажу себе:"Не балуй!"
Небу приделав ноги, якорь кидай с моста,
В пыль раскатай яичко. Вильям Петровичу,
От Хвоста