Когда она кончила мазать лицо и резать мясо
Она улыбнулась надломленным горем влажных зубов.
Из левой груди упругими струйками газа
Капал на обреченную тень сок.
В ней жили долго матрос и строитель.
От липких речей она помешалась в уме.
И солнечный зайка ее путеводитель
Сбежал из ларца и стал жить на луне.
Когда же они отравились и сдохли,
Она стала влажным приветствием дня.
С шершавых подошв мотыльками пригоршней
Слетала чешуйками тайна, как с глаз пелена.
Под звук мясорубки она мыла ноги,
Когда ее волосы кутались в шаль.
Когда она смыла с лица все дороги,
Порезав стеклом от бутылки ломтями печаль.