Как-то спокойно я вышел из ада,
Ужас распада легко перенес.
Только теперь заболело, как надо.
Так я и думал. Отходит наркоз.
Выдержал, вынес — теперь настигает:
Крутит суставы, ломает костяк…
Можно кричать — говорят, помогает.
Господи, Господи, больно-то как!

Господи, разве бы муку разрыва
Снес я, когда бы не впал в забытье,
Если бы милость твоя не размыла,
Не притупила сознанье мое!
Гол, как сокол. Перекатною голью
Гордость последняя в голос скулит.
Сердце чужою, фантомною болью,
Болью оборванной жизни болит.

Господи Боже, не этой ли мукой
Будет по смерти томиться душа,
Вечной тревогой, последней разлукой,
Всей мировою печалью дыша,
Господи Боже, не этой ли мукой
Будет по смерти томиться душа,
Низко летя над речною излукой,
Мокрой травой, полосой камыша?

Мелкие дрязги, постылая проза,
Быт — ненадежнейшая из защит,—
Все, что служило подобьем наркоза,
Дымкой пустой от нее отлетит.
Разом остатки надежды теряя,
Взмоет она на вселенский сквозняк
И полетит над землей, повторяя:
«Господи, Господи, больно-то как!»