Опять один в постели полусонной...

А.Я. Розенбаум,
романс генерала Чарноты


Окурки сигарет, надежд и сил, обмылки мыслей и судьбы обломки…
Паскудно стонет тело. Заскулил дуэт души и кончика иголки.
Всю жизнь там смерть! Фашист-дезоморфин убийственней, чем хват Иван-царевич.
Потеть, повыть, чуть-чуть ещё погнить, чесать яйцо… Час от часу не легче.
Напрасное усилье над собой − посрать на утку. Всё несовершенней
всплывают дежавюшки – быль и боль, – как окна неразумных приложений.
Нахальней, ниочёмней, но слышней, неслыханней абсцесс – как свист из зала.
На плюшевого зайца на окне весна-приблуда осенью зевала,
беспечно прикрывая ларингит ладошкой-форточкой. Демисезонность
кошмарных снов постельно упростит кумарную бессовестность бессонниц.
Закаркали грачи (что те врачи), а небо пожелтело (как облезло).
Пришёл сосед. Сварил, отщелочил. Две дозы дезы − лучше гемодеза.
В окно сморкался смазанный пейзаж, весна смеркалась (не по Боттичелли).
Сосед (он – не убийца, а алкаш и жрец симптоматических лечений)
изрёк: «Пожрал бы что…», и, взяв трёх «кать», ушёл за лжетокайским и пломбиром.
Бомбила боль, но стала отпускать, как пассажира жадного – бомбила.
Мол, никогда, о, девственный мужик, не прикоснусь едала и анала –
ни помыслом, ни пальцем. Будем жить! ...Σъεβάλασь боль – как будто πωδъεβάλα,
как будто понимала: из-за штор сюжет картинней, там и так всё гнило:
абсцесс, плюс абстинюга, да запор, депрессия, на женщин – аллергия.
На женщин – то осечка, то не фарт. Когда любовь сырела в снегопаде,
в окне витал такой же кислый март, в дверях – плохие новости и βλάδи,
залипшие на деньги и стихи, на блудный пот, понты кабацких шиков.
Дочурка позвонит – не позвонит? Сосед, шит лыком, – где он вяжет лыко?!
Там, в наливайке, капает пломбир на липкий пол (в плевках и хлебной крошке).
Здесь – тело догрызает «крокодил», а душу рвут, вышкрёбывают кошки.
Здесь – жёсткий аномальный натюрморт теснит портрет и тень анимализма:
прижухли рядом блюдо, пульт и ствол. На блюде – груша (не дюшес, а клизма),
в стволе – патрон, но руку повело по кнопкам пульта. Раз – реклама «Натса».
Два – Путин хмурит мудрое чело. Три – Бузова разруливает βλάδство.
…А на «Культуре» бард хрипит в усы:
«Но, господа, как хочется стреляться
среди берёзок средней полосы...»