Синим плюшем майской ночи
занавешено окно.
Слесаря и ножеточи
в ножеточке пьют вино.
От хромированной стали
пляшут тени на стене.
До чего же мы устали
жить в своей родной стране.

300 грамм для нас цветочки -
это все равно, что чай.
сирый праздник в ножеточке
разыгрался невзначай.
И уже бегут на трассу
полуночные гонцы.
Чтой-то с нами будет к часу
раз попало под уздцы...

Не с похмелья, не со скуки,
не с похмелья, не со зла...
Просто через дни и муки
нас кривая повезла.
Просто каждому обрыдло
это счастье - быть живым.
Мы же быдло, ну а с быдла
спрос как с белых яблонь дым.

Неудачи и похмелье -
2 связующих звена.
Мы как дети подземелья
у открытого окна.
Наши лица стерли годы,
за спиною ни хрена.
Принимали наши роды
акушеры с бодуна.

И от ихнего угара
с детства тянется от нас
Вечный запах перегара
в ранний час и в поздний час.
И от ихнего похмелья
у точильного станка
Наше общее веселье,
наша общая тоска.

Никакого нету смысла
в нашей пьяной болтовне.
И луна, как бля, повисла
в символическом окне.
И оконное пространство -
как последняя черта...
Кто твердит, что это пьянство -
тот не знает ни черта...

Синим плюшем майской ночи
занавешено окно.
Слесаря и ножеточи
в ножеточке пьют вино.
От хромированной стали
пляшут тени на стене.
До чего же мы устали
жить в своей родной стране.