А я смотрюсь в кривые зеркала,
И не своё в них вижу отраженье,
А плен полынных трав, крапивы жженье,
Когда за мной лишь память и хула –
Они свои мне корчат злые рожи.
Твердят: сыщи, сыщи сознанья блик.
Когда, проступит Твой небесный лик
В её очах, ответь, ответь мне, Боже!
Её ты создал из моей кости,
Которую изъял, изранив область сердца.
Зачем?.. Чтобы она могла бессовестно усесться
На трон моей души? Хотя бы срок скости
Владычества её! Пускай опять бродяжит,
И молит у судьбы усердных дураков.
О, Господи, прости, мне не стерпеть оков
И всё, что у неё в дорожном саквояже
Уложено старательно по списку:
Кому флакон духов и терпкий яд,
Кому сплетенье рук и томный взгляд,
Ну а кому, чтобы отстал – ириску.
Мне не близки дворцовые интриги.
Я выводил потешные полки,
Рядил их в шутовские колпаки,
А бороды цирюльники им стригли…
И вот теперь я – в колпаке шута.
Конечно, я умею корчить рожи,
И на неё они подчас похожи:
В них та же боль, коварство и тщета.
Да, я забыл, что сам великий маг,
Умеющий варить любые зелья,
Но я ослеп, оглох от омерзенья
И, как король, в своих обличьях наг…
Но кто-нибудь когда-нибудь мне скажет,
Что нет на мне одежды из парчи.
И боль качает сердце из венозных скважин,
И пьют её из горла палачи.