Её прообраз, мощностью в сорок Ватт, светил в туалете городской квартиры… но однажды засиял так…
Я не помню – когда и откудова Появилась у нас эта лампочка. Может, с Вологды, может быть, с Чудова… Но не важно – не светская дамочка.
И светила по первости тускло так. Может быть, не старалась особенно. Сорок Ватт в электрических мускулах Не спешили знакомиться с Родиной.
Туалет, впрочем, дело интимное. И светить в нём особенно нечего. Сделал дело своё по-спортивному, – И гуляй, и приятного вечера!
Я свалился в постель раньше времени. Рядом пиво поставил прохладное. Засыпаю, но чувствую теменем, Что-то в доме творится неладное.
Я поднялся, обул ноги в тапочки, Опорожнил бутылку до донышка. И бегом в туалет, там же – батюшки! – Лампа светит что ясное солнышко.
От макушки до пяток просвеченный, Словно в суд заявился с повинною, Я на стенку, а стенка-то с трещиной, И страшенный паук с паутиною.
Я за дверь. Свет за мною – в прихожую. Голова сразу кругом поехала. Мне, хозяину! – пьяною рожею Угрожает небритое зеркало.
Завопил я и ринулся в комнату, Спотыкаясь, петляя по-заячьи. На стакан наступил перевёрнутый, Чертыхнулся в сердцах на ночь глядючи.
Тут окурки пошли из-под плинтуса. Заскулила посуда за вёдрами. И громадное дерево фикуса Посмотрело совсем не по-доброму.
Как такое стерпеть безобразие! Я сорвал с ног дырявые тапочки… Спите мирно, Европа и Азия! Взмах руки… И ни света, ни лампочки.
А потом, наклонясь над осколками, В полумраке, но в полном спокойствии Я сказал: – Ах, какие мы – тонкие! –
И напился с большим удовольствием…
Ссылка на текст произведения
|