Когда я иду по Невскому,
я будто гуляю один,
выдолблены стамесками
следы из других годин.

И современные толпы
сменяются на изящные,
у них незнакомые хлопоты,
сидят на другом трафике.

На проезжающую императрицу
я смотрел восхищенно,
во фрейлину чуть не влюбился,
но был заневолен –

за нос схватил Раскольников,
выдавив из меня стон
влечёт на знакомство с Гоголем,
я кричу: «Родион! Родион!

вы же персонаж Достоевского,
причём здесь Николай Василич?»
А он: «Мы гуляем по Невскому.
Насильно знакомить не в силах».

Где-то у Эрмитажа
он отпустил мой нос
и растворился так же,
как нелепый вопрос.

Кто-то тронул мой локоть, –
фрейлина тех времён,
переоделась только
под современный фон.

Она меня что-то спросила,
а с разбухшим носом
(Родион же меня тащил!),
я и ржу словно лошадь.

Как она меня поняла,
когда я пробулькал бурлеск,
но мы пошли гулять.
Вдвоём. По Невскому.