Ах, как ножку
к ножке ставит.
Ах, как женский род наш
славит.
Не идет ведь, а поет,
вся – стремленье, вся – полет.
Взгляды ловит и лукавит:
видит, что сердцами правит, –
окрыляется душа,
слыша выдох: “Хороша!”
И надменности в ней нет,
и глаза – лучистый свет.
Только стелется незримо
неприступность ей во след.
А она, совсем земная,
хочет милому дарить
всю себя, еще не зная,
как владеть и как любить.