Отражаемся в озере юности нашей...
То ли годы плывут, то ли это века
белоснежными хлопьями падают в чашу,
будто щиплет бездумно их чья-то рука.

То, похоже, последними каплями жизни
исполняется чаша дремучих веков...
Отражаемся мы на пригорке отчизны
в облаках и в озёрах, в глазах стариков.

Отражается всё, что поставлено нами
над водой неизбывной, под синим крылом:
древки пращуров, цепи холопские, камень,
затаивший загадку угрюмым челом.

Набегали туманы, и ливни, и грады,
разбивали в осколки озёр зеркала -
и дрожала, рябила пугливая радость,
но живая вода никуда не ушла.

Превозмогши лихую годину, ненастье,
темь и рябь многократно сгоняла с лица.
Ваньки с Таньками пели, плясали на счастье -
и детва босоного валила с крыльца.

А в свинцовом зерцале навеки застыли,
словно скалы, гранитные лики отцов...
Снова бури ломили, утёсы валили,
но щадили молоденькое деревцо.

И оно, иссечённое, руки, как плети,
платье рваное сбросив, гляделось в тоске,
а ничьи, беспризорные, слабые дети
незабавою строили дом на песке.

И сияло надеждой в воде неизбывной,
то грозой трепетало, то зыбкой слезой
то, что рви-разорви - а оно неразрывно,
словно стёжка, пробитая девкой босой...