Он работал настройщиком судеб,
Струн расстроенных правил колки,
И в огромной стеклянной посуде
Перемешивал жизней клубки.

Он писал на растянутом шёлке
Ход времён, преходящих, людских:
Зелень трав он замазывал жёлтым,
А на жёлтое клал белый штрих.

Так листал мои лета и вёсны,
Мою юность и зрелые дни,
Новых красок дарил скрупулёзно,
И цветастых холстов простыни.
...
Но пришло время - кисти отбросив,
Прилепил мне навечным гербом,
Как заплатку, увядшую осень,
Красноватым кленовым листом.