О! этот зверь! Его в природе нет.
Они того не знали, полюбив
его осанку и серебряный отлив
белейшей шерсти, глаз небесный свет.

Да, зверя не было. И потому
он, став для них реальным, оставался
в пространстве, предназначенном ему -
в воображении. Да, вряд ли и нуждался

в том, чтобы быть. И не было причин
кормить его зерном - был полон сил.
А от любви их стал ещё сильней.

И рог восстал на лбу его. Один.
Когда ж он к деве подошёл, то был
и в зеркале серебряном и в ней.